Kyoraku Shunsui. Немного арта.

Этот персонаж Bleach мне тоже очень приятен. Смотрел бы на него и смотрел.)))

Думаю, что если снова решу менять дизайн, то какой-нибудь арт с этим персонажем отправится в эпиграф.
Да, а еще меня очень порадовал вот такой арт с Гриммджо.

@темы: Бесконечная история, Сказки бытовые и волшебные, Творчество, Bleach

---

Обои по Bleach

В основном, конечно, на этих обоях, обещанный для  Гримм-тян Улькиора, но есть и другие персонажи Bleach.
Честно предупреждаю, делал не я, автор неизвестен.)))

@темы: Бесконечная история, Приятное, приятное, приятное, Тема отдыха, Сказки бытовые и волшебные, Творчество, Bleach

---

Как вы думаете?

Как вы думаете, не поставить ли мне эту картинку в эпиграф, вместо той анимации, что там сейчас?
Арт этот мне очень нравится. Думаю, что с ним в эпиграфе мой дневник только приобретет.)

@темы: Бесконечная история, Рисунок и живопись, Приятное, приятное, приятное, Сказки бытовые и волшебные, Гао и Кенпачи, близнецы-братья, ПЧ, Творчество, Bleach

---

Аватарки по Bleach

Решил немного развлечься в тишине и покое. И вот что из этого вышло.)))

@темы: Бесконечная история, Сказки бытовые и волшебные, Аватарки, Творчество, Bleach

---

Приветствие для Нового ПЧ!

Располагайтесь,  Shou-chan!
Очень приятно вас видеть здесь!
Особенно приятно, что теперь у меня на дневнике есть даже мангака!

@темы: ПЧ

---

Приветствие Новому ПЧ!

Очень рад вам,  Гримм-тян!
Надеюсь, что вам здесь понравится.
Располагайтесь. Чем вас угостить?)))

@темы: ПЧ

---

Интересно, что мне на это скажут?

Твой тип сексуальности!!!

Ваше имя И так ето... Полигамия

все гадания на aeterna.ru

@темы: Йожику, Как много нового вокруг, Хоть плачь, хоть смейся

---

Погода.

Сколько Вы протянете на такой жаре? »»

@темы: Как много нового вокруг, Тема отдыха

---

Красивые сказки нужны всем, порой, без них невыносимо.

19.07.2010 в 18:50

Пишет  _Musashi_:

Ррромантика

13.07.2010 в 00:21

Пишет  Риру:

Оно прекрасно.

09.07.2010 в 21:33

Пишет  Fiona Stjerne:

Вот такая романтика

улицезреть

Вообще кому как, а мне понравилась картинка "иногда у меня были очень-очень плохие идеи"
Красивые сказки иногда нужны всем.

@темы: Бесконечная история, Семейное, Йожику, Рисунок и живопись, Приятное, приятное, приятное, Сказки бытовые и волшебные, Творчество

---

Акико

Может быть позже, когда будет настроение, я расскажу вам другую сказку. А пока, послушайте эту. На мой взгляд она прекрасна. Но, может быть - это только на мой взгляд.

За кладбищем при храме Сёцанийи, в пригороде столицы, когда-то стоял одинокий маленький домик, в котором жил старый человек по имени Такахама, По причине его спокойного дружелюбного характера все соседи любили старика, хотя и считали его слегка тронувшимся. Ибо от человека, который выполняет все буддийские церемониалы, ожидают, что он женится и даст продолжение своему роду. Но он жил здесь совершенно одиноко уже более двадцати лет. Ни одному человеку не удалось убедить Такахаму взять в свой дом жену. И никто ни разу не заметил, чтобы у него возникли любовные отношения с какой-либо особой.

Однажды летом Такахама почувствовал себя плохо и понял, что дорога его жизни подходит к концу. Он послал за своей единственной вдовой сестрой и за ее сыном — молодым человеком лет двадцати, к которому был очень привязан. Придя, они стали делать все возможное, чтобы хоть какого облегчить последние дни жизни старика.

Был знойный полдень. Вдова и ее сын находились у ложа умирающего. Такахама заснул. В этот момент в комнату влетела очень большая бабочка и уселась на подушку больного. Племянник отогнал ее веером, но она опять вернулась на то же место. Бабочку снова отогнали — она вернулась еще раз. Племянник рассердился и выгнал ее в сад, но она не хотела улетать, и юноша, размахивая веером, погнал прелестное насекомое через сад, в открытые ворота на кладбище около храма. А бабочка все порхала перед ним, как если бы не могла сама лететь дальше, и вела себя так странно, что молодой человек начал опасаться Ма[51], принявшего на время прекрасный воздушный образ. Он все гнал ее и гнал и не заметил, как оказался в глубине кладбища. Здесь в густой тени зарослей бабочка подлетела к одному могильному камню и бесследно исчезла. Как он ни пытался ее найти — все было безрезультатно. Тогда юноша обратил свое внимание на надгробие. На нем было имя: «Акико», выбитое вместе с неизвестным ему родовым именем, а последующая надпись осведомляла, что Акико умерла в возрасте восемнадцати лет. Местами в углубления иероглифов забрался пышный мох, и было похоже, что надгробие установили не менее двадцати лет назад. Но как ни странно, оно было хорошо ухожено: перед ним лежали свежие цветы, и сосуд для воды был наполнен совсем недавно.

По возвращении в дом молодого человека ждало известие: дядя скончался. Смерть подкралась к спящему незаметно, и мертвое лицо улыбалось. Племянник рассказал матери о том, где он был и что обнаружил на кладбище.

— Ах! — воскликнула она. — Это та самая Акико!

— Но кто она, эта Акико, мама?! — спросил он. Вдова ответила:

— Когда твой добрый дядя был молодым, он был обручен с очаровательной девушкой по имени Акико, соседской дочерью. Но она умерла от грудной болезни совсем незадолго до того дня, на который была назначена свадьба, и несостоявшийся муж тяжело горевал. После того как девушку похоронили, он дал зарок никогда больше не жениться и не смотреть на женщин. Затем дядя построил этот маленький домик вплотную к кладбищу для того, чтобы всегда быть недалеко от ее могилы. Все это случилось более двадцати лет назад. И каждый день из всех этих долгих лет, все равно — зимой или летом, твой дядя приходил на кладбище и молился на ее могиле. Сам он очень не любил, когда упоминали обо всем этом, и никогда никому ничего не рассказывал…

Но Акико, наконец, пришла за ним: белая большая бабочка была ее душой.

Раз я увидел, как опавший цветок вернулся на ветку. Но, увы! То лишь вспорхнула бабочка…
(с)

@темы: Бесконечная история, Так хорошо, что даже плохо, Приятное, приятное, приятное, Тема отдыха, Сказки бытовые и волшебные

---

Рокуро-Куби.

Я с детства люблю эту сказку, надеюсь, что она понравится и вам. Не могу сказать, что она такая уж и страшная, но на мой взгляд - это одна из лучших волшебных сказок, которые я знаю.

Около пятисот лет назад на службе важного сановника Кикуйи из Киушу состоял самурай по имени Исогай Хейдацаёмон Такецура. Все его предки были воинами, и он унаследовал от них природную способность к военному искусству и сверхъестественную силу. Еще будучи мальчиком, Исогай превзошел своих учителей в умении владеть мечом, в стрельбе из лука и в обращении с копьем, доказав, что обладает всеми задатками непревзойденного бойца. Действительно, годы спустя, во время долгой войны Эйкио, он так отличился, что был удостоен самых высоких почестей. Но прошло время, знатный род Кикуйи пал, и самурай оказался без хозяина и приюта. Разумеется, Такецура легко мог получить службу у другого даймиё, но его сердце раз и навсегда принадлежало прежнему господину, а лично для себя он славы не искал. Поэтому он предпочел оставить суетный мир: остриг свои волосы и стал странствующим священником, приняв буддийское имя Квайриё. Однако под коромо священника навсегда осталось биться сердце мужественного самурая. Как в прежние годы он смеялся над опасностями, так и теперь продолжал их презирать. В любую погоду и во все времена года, переходя из одного селения в другое, он восхвалял Закон и Справедливость Будды в таких местах, куда не рисковал забрести ни один другой служитель культа. Век же тот был веком насилия и беспорядков, и на больших дорогах одинокого путника подстерегали всякие неприятности, даже если он был священником.

Во время одного из своих продолжительных странствий Квайриё случилось посетить провинцию Кай. Какого вечером, когда он пробирался по горной дороге, темнота застала его в очень пустынном месте, за много ри от ближайшей деревни. Делать было нечего, и священник покорился необходимости провести эту ночь под звездами. Не раздумывая долго, он подыскал подходящее покрытое мягкой травой место, лег и собрался уснуть. Неудобства никогда не смущали его: твердые камни вполне могли служить ему ложем, а корень сосны, если поблизости не было ничего лучше, заменял самую прекрасную подушку. Железное тело Квайриё просто не замечало такие мелочи, как капли дождя, снег или мороз.

Едва бывший самурай закрыл глаза, как на дороге раздались чьи-то шаги. Приподнявшись на локте, он рассмотрел человека, несшего в руках топор, а за спиной несколько больших вязанок дров. Увидев лежащего Квайриё, дровосек остановился, некоторое время взирая на него, и, наконец, сказал тоном глубокого изумления:

— Человеком какой же породы Вы должны быть, добрый господин, если рискнули в одиночестве заночевать в таком месте, как это? Здесь обитают демоны, и очень много. Неужели Вы не боитесь, например, Волосатого Нечто?

— Мой друг, — весело ответил Квайриё, — я ведь всего-навсего странствующий священник или, как говорят люди, гость туч и ливней. Чем мне может быть опасно твое Волосатое Нечто? Ты, наверное, имеешь в виду Лисьего демона, Барсучьего демона или каких-нибудь иных созданий подобного рода? Что же до этого пустынного места, то оно мне нравится: оно вполне подходит для размышлений. Я привык спать на открытом воздухе и не особенно опасаться за свою жизнь.

— Все-таки, Вы в самом деле чрезвычайно храбрый человек, господин священник, — ответил дровосек. — Спать здесь!.. Это место имеет дурную славу. Очень дурную! «Даже смелому человеку нет необходимости понапрасну подвергать себя опасности», — так говорит пословица. Послушайте меня, добрый господин, — очень опасно оставаться здесь на ночь. И хотя мой дом всего лишь жалкая соломенная лачуга, разрешите мне пригласить Вас пойти туда вместе со мной. Правда, что касается пищи, то, я боюсь, мне будет нечего Вам предложить, зато там есть крыша, и под ней Вы сможете спать безо всякого риска.

Человек говорил чистосердечно, и Квайриё, которому понравился его добрый тон, принял скромное приглашение. Дровосек повел его по узкой незаметной тропинке, отходящей в сторону от главной дороги по направлению к черному лесу. Это был каменистый и опасный путь, иногда проложенный по краю пропасти. Порой твердая земля вовсе пропадала из-под ног и приходилось ползти по скопищу толстых, переплетенных между собой корней деревьев. А между скал проходы попадались столь узкие, что острые зубья камней задевали и рвали одежду. Но в конце концов Квайриё очутился на чистом ровном месте — на вершине холма. Над его головой светила полная луна, и в ее блеске священник увидел перед собой маленький домик из рисовой соломы, слабо освещенный изнутри. Оба человека прошли под навес с задней стороны дома. Здесь имелся небольшой бассейн, в который по бамбуковым трубам стекала вода из какого — то расположенного неподалеку источника. Путники вымыли в нем ноги. Около навеса был огород с овощами, далее живописные группы кедров и стеблей бамбука, а сквозь их листву пробивалось мерцание каскада воды, изливающейся откуда-то с величественной высоты и колеблющейся в лунном свете, как длинная белая одежда.

Вместе со своим провожатым Квайриё вошел в жилище, и его глаза заметили в полумраке четверых людей: трех мужчин и одну женщину. Они грели свои ладони у слабого огня, разведенного в ро главного помещения. Увидев гостя, они встали, поклонились и приветствовали его самым почтительным образом. А священник удивился тому, что, несмотря на жизнь в таком уединенном месте и очевидную бедность, эти люди были знакомы с такими вежливыми формами разговора.

— Должно быть, — подумал он про себя, — эти пятеро были обучены кем-то, хорошо знакомым с правилами светского тона. Затем, обернувшись к аруйе, Квайриё сказал:

— По манере вашей речи и по очень вежливому приветствию, обращенному ко мне вашими домашними, я могу предположить, что вы не всегда были дровосеками. Полагаю, вы на самом деле когда-то принадлежали к более высокому сословию?

Улыбнувшись, хозяин ответил:

— Сэнсэй, Вы не ошибаетесь. Хотя теперь я живу так, как Вы сами это видите, когда-то я был действительно весьма важной особой. Моя история — это история разрушенной жизни, разрушенной только по моей собственной вине. Я состоял в свите одного даймиё, и мой ранг на этой службе не был незначительным. Но я слишком любил женщин и вино и под влиянием этих пагубных увлечений поступал очень дурно. Мое сладострастие привело к тому, что наш род пришел в упадок, оно послужило причиной смерти многих людей. Опасаясь грядущего возмездия, я стал беглецом из родных мест. Сейчас я часто молюсь, чтобы мне свыше была предоставлена возможность искупить грехи, которыми я был одержим, и восстановить род предков. Но я боюсь, что мне никогда не найти верного пути к этому. Тем не менее, я стараюсь умилостивить Того, от Кого зависит моя карма, искренним раскаянием и посильной помощью тем, кто также несчастлив.

Квайриё очень порадовался таким проявлениям добрых намерений и обратился к аруйе:

— Мой друг, мне приходилось наблюдать, как люди, которые совершили много глупостей в молодости, смогли в последующие годы вступить на путь добродетели и достойной жизни. В священных сутрах написано, что греховные заблуждения можно побороть хорошими делами и намерениями. Я не сомневаюсь, что у Вас доброе сердце, и надеюсь, что Вас ждет лучшая доля. Сегодня вечером я помолюсь за Ваше будущее и за то, чтобы Вы смогли найти в себе силы преодолеть последствия каких бы то ни было ошибок прошлого.

С этими заверениями Квайриё пожелал собравшимся доброй ночи, и хозяин проводил гостя в маленькую боковую комнатку, где его уже ждала постель. В доме стихло. Похоже, что уснули все, кроме священника, который еще долго читал священные сутры при свете бумажного фонаря. Наконец, он закончил и отодвинул соломенную циновку, закрывавшую окно маленькой спальни, чтобы бросить последний взгляд на уютную местность, лежащую перед домом.

Ночь была прекрасной. Ветер стих, и на небе не было ни облачка. Яркий свет луны проникал между темными резными листьями и мерцал на каплях росы в саду. Пение сверчков и звон насекомых создавали музыкальный гомон, а звуки невидимого каскада за домом подчеркивали глубину ночи.

Услышав шум воды, Квайриё почувствовал, что ему хочется пить, и вспомнил о бамбуковом акведуке. Он решил, что было бы неплохо туда сходить, постаравшись при этом не обеспокоить спящих обитателей хижины. Очень осторожно он раздвинул циновки, отделяющие его комнату от главного помещения, и при свете своего фонаря увидел пять лежащих тел. И у всех пятерых отсутствовала голова…

Какое-то время Квайриё стоял в остолбенении, думая, что совершено преступление. Но тут он заметил, что никаких следов крови нет, а безголовые шеи выглядят совершенно не так, как это бывает, когда их перерубят. Тогда он подумал:

— Либо это видение, сотворенное призраками, либо я завлечен в жилище Рокуро-Куби…

И еще он вспомнил; в книге Сесинки написано, что если кто-нибудь найдет тело Рокуро-Куби без головы и перенесет его в другое место, то голова никогда больше не сможет присоединиться к шее. Дальше там говорилось, что, когда голова вернется и обнаружит, что ее тело исчезло, она ударится три раза о землю, подскакивая, как мяч, и издавая вой в неуемном страхе, после чего сразу же умрет. Похоже, что это действительно настоящие Рокуро-Куби, — продолжал рассуждать про себя священник, — и это не сулит мне ничего хорошего. Поэтому будет не лишним точно последовать наставлениям той книги…

Он взял тело аруйи за ноги, просунул его в окно и вытолкал наружу. Потом подошел к задней двери и обнаружил, что она заперта изнутри. Очевидно, головы покинули дом, использовав отверстие для дыма в крыше, которое оставалось открытым. Отодвинув засов, Квайриё тихонько вышел в сад и направился в рощу, ступая по траве со всей возможной осторожностью. Наконец, он услышал голоса, раздающиеся из-за деревьев, и пошел в их направлении, прокрадываясь от тени к тени, пока не достиг подходящего укрытия. Взглянув из-за ствола, бывший самурай обнаружил головы — все пять, порхающие в воздухе и болтающие между собой. Одновременно они пожирали червей и насекомых, которых подбирали с земли или выискивали на ветках.

Вдруг голова аруйи замерла в воздухе и произнесла:

— Ах, как хорош тот человек, которого удалось заманить к нам сегодня вечером! Как огромно его тело! Когда мы его съедим, наши утробы насытятся. С моей стороны было очень глупо разговаривать с ним о грехах и спасении. Теперь он читает священные сутры за здравие моей души! Ха-ха-ха! Но это заставляет нас ждать. А подкрасться к нему во время молитвы очень трудно, да и вообще, нам нельзя его тронуть, пока священные слова изливаются из его уст. Однако время сейчас уже позднее, и, вероятно, он отправился спать.

Эй, кто-нибудь, слетайте — ка в дом и посмотрите, чем занимается этот парень.

Сразу же одна из голов — молодой женщины — оторвалась от земли и легко, как летучая мышь, запорхала по направлению к хижине. Через несколько минут она в спешке вернулась, крича осевшим голосом, полным тревоги:

— Этот странствующий священник исчез из дома! Его нет! Но это еще не самое худшее. Он взял тело нашего хозяина, и я не знаю, куда он его унес!

При этом сообщении голова аруйи, ясно видимая в лунном свете, приняла устрашающий вид: ее глаза чудовищно выкатились, волосы встали дыбом, а зубы оскалились. Затем вопль вырвался из ее рта. Роняя слезы от бессильного гнева, она воскликнула:

— Если мое тело передвинули, соединиться с ним уже невозможно! Я должен умереть! И это работа того подлого священника! Но я еще жив, и я до него доберусь! Я разорву его на куски! Я сожру его!

Голова взлетела повыше и заорала:

— Смотрите, вон он где! За тем толстым кедром, прячется за стволом. Видите его — жирного негодяя?!

И в тот же момент голова предводителя в сопровождении остальных четырех ринулась на Квайриё. Но могучий самурай уже вооружил себя выдернутым с корнем стволом молодого дерева. Как только они приблизились, человек начал их бить своей дубиной, нанося сокрушительные удары. Четыре демона в ужасе улетели. Но голова аруйи, хотя и получая мощный отпор, неутомимо продолжала снова и снова нападать на священника и, наконец, изловчившись, вцепилась своими зубами в левый рукав его коромо. Квайриё мгновенно ухватил ее другой рукой за волосы и несколько раз изо всех сил ударил о свое железное колено. Издав продолжительный стон, чудовище прекратило борьбу, но не выпустило своей добычи. Голова была мертва, но зубы все еще держали рукав, и всей огромной силы бывшего самурая не хватило на то, чтобы разжать ее челюсти.

С головой, так и оставшейся висеть на его рукаве, Квайриё вернулся в дом и здесь нашел остальных четырех избитых и окровавленных Рокуро-Куби, уже успевших соединиться со своими телами. Увидев его входящим через заднюю дверь, демоны в ужасе закричали:

— Священник! Священник!

Они ринулись через другой вход и убежали прямо в дикий лес.

Небо на востоке светлело, начиная новый день. Квайриё знал, что силы всякой нечисти ограничены часами темноты. Он посмотрел на голову, болтающуюся на его коромо, на ее лицо, покрытое кровью, глиной и грязью, и громко рассмеялся своей мысли:

— Вот уж необыкновенный мийаге — останки злого демона! Квайриё собрал свои нехитрые пожитки и не торопясь начал спускаться с горы.

Так он и странствовал, пока не пришел в Суву, что в провинции Синано. Здесь, ничуть не смущаясь болтающейся на его локте головы, Квайриё вышел на главную улицу. Но женщины стали испуганно шарахаться и падать в обморок, заплакали дети, а вокруг собралась большая толпа. На весь этот крик и шум поспешила торитэ, схватила священника и отвела его в тюрьму. Там было выдвинуто предположение, что это голова убитого человека, который в последний момент перед смертью успел схватить зубами рукав злодея. Что же до Квайриё, то он только улыбался и ничего не отвечал на задаваемые вопросы. Ночь ему пришлось провести в заключении, а наутро его привели и поставили перед городскими судьями. Они приказали объяснить, как это он, священник, был схвачен с головой человека, висящей на его рукаве, и почему он осмелился так бесстыдно демонстрировать свое преступление перед всем народом.

В ответ на это Квайриё смеялся долго и громко, а затем сказал:

— Уважаемые, я не привязывал эту голову к своему рукаву — она привязалась к нему сама, и против моей воли. Я не совершал никакого преступления. Потому что это не голова человека. Это голова демона. Если я и послужил причиной его смерти, то сделал это вынужденно, просто предприняв необходимые действия, чтобы обеспечить собственную безопасность. И он принялся рассказывать им о своем приключении, покатываясь со смеху в том месте, где он описывал, как встретился с пятью летающими головами.

Но судьи не смеялись. Они рассудили, что совершено тяжкое преступление, а эти россказни просто оскорбляют их достоинство. Избегая дальнейших расспросов, высокий суд отдал распоряжение о немедленной казни преступника. К такому выводу пришли все, кроме одного судьи. Этот очень пожилой чиновник в течение всей процедуры не сделал ни одного замечания, но выслушав мнение своих коллег, поднялся и произнес:

— Давайте сначала обследуем внимательно саму голову, так как этого, я думаю, еще не было сделано. Если священник говорит правду, она должна подтвердить его невиновность. Принесите сюда этот предмет! Внесли голову, по-прежнему впившуюся зубами в рукав коромо, которое накануне было сорвано с плеч хозяина. Судья начал ее осматривать со всех сторон, тщательно изучая, и обнаружил на шее несколько странных красных полос. Указав на них, он призвал к вниманию своих коллег и предложил им убедиться, что торец шеи никоим образом не казался отрезанным каким-либо оружием. Напротив, плоскость разделения была ровной и гладкой, как та, что имеет лист, опавший с ветки, на своем черенке.

Затем он сказал:

— Я полностью уверен, что священник рассказал нам всю правду и ничего, кроме правды. Это голова Рокуро-Куби. В книге Нанхеи Буцуси написано, что подобные красные линии всегда обнаруживают на шее настоящих демонов. Вот они. Вы можете проверить, что это не краска. Стоит еще добавить, что подобные создания с очень давних времен обитают в горах провинции Кай.

— Но Вы, господин, — воскликнул он, поворачиваясь к Квайриё, — каким отважным сердцем Вы должны обладать! Определенно, в Вас столько мужества, что его хватило бы на нескольких священников, и, честно говоря, самурайским духом от Вас пахнет гораздо сильнее, чем духом смиренного служителя культа. Вероятно, когда-то Вы принадлежали к числу носителей мечей?

— Ваше предположение верно, господин, — ответил Квайриё. — Перед тем как стать священником, я долго следовал по дороге воинской доблести и в те дни научился никогда не бояться ни человека, ни демона. Тогда меня звали Исогай Хейдацаёмон Такецура из Киюши. Может быть, среди вас есть кто-нибудь, кто помнит это имя?

При упоминании этого славного имени шепот восхищения наполнил помещение суда. Его еще не забыли многие присутствующие. Мгновенно Квайриё из подсудимого превратился в друга этих людей. Все стремились выразить свое чувство с братской теплотой. С почетом они проводили его до резиденции даймиё, и тот приветствовал героя, а затем оставил у себя на несколько дней. Когда же бывший самурай собрался уходить, владетель этих мест сделал ему дорогой подарок.

Покидая Суву, Квайриё был счастлив настолько, насколько дозволяется быть счастливым священнику, странствующему в этом преходящем мире. Что же касается головы, то он взял ее с собой, в шутку повторяя, что это замечательное мийаге.

Если теперь и осталось, что рассказать, так это о том, что с ней сталось дальше.

Через день или два после своего ухода из Сувы Квайриё повстречался с разбойником, который остановил его в уединенном месте и велел раздеться. Ничуть не испугавшись, священник мигом скинул свой коромо и со смехом сунул его грабителю, который не сразу понял, что висело на рукаве. Казавшись таким бравым, разбойник ужаснулся, выронил одежду и отпрыгнул далеко назад. Затем, оправившись от испуга, воскликнул:

— Эй ты! Видел я таких священников! Похоже, ты человек похуже, чем я сам. Бывает, что и я убиваю людей, но мне и в голову не придет расхаживать с чьей-то головой, привязанной к моему рукаву. Так что, господин священник, полагаю, мы с Вами одного поля ягоды, и должен сказать, что восхищаюсь Вами. Неплохо, если бы это страшилище теперь послужило и мне. Я буду пугать им людей. Может, ты ее продашь? Возьми мою одежду вместо своего коромо, а за саму голову я дам пять золотых рё.

Квайриё ответил:

— Ну что ж, я дам тебе то, что ты просишь, но должен тебе сообщить, что это не голова человека. Это голова демона. Поэтому, если ты ее купишь, а потом будешь иметь какие-нибудь неприятности, вспомни, что я тебя предупреждал.

— Какого веселого священника я встретил! — воскликнул разбойник. — Ты прикончил человека, да еще и шутишь по этому поводу! Но теперь прославлюсь и я. Вот моя одежда, вот деньги. Давай сюда голову! Хватит шутить!

— Что ж, возьми, — сказал Квайриё. — Но я не шутил. Единственный веселый момент, если он действительно веселый, заключается в том, что ты довольно большой дурень, потому что платишь приличные деньги за голову демона.

И священник, громко смеясь, пошел своей дорогой.

А разбойник, получив то, что хотел, действительно какое-то время пугал людей на большой дороге. Но достигнув окрестностей Сувы, он узнал подлинную историю головы и понял, что тот священник не шутил, когда предупреждал о возможных последствиях. Опасаясь того, что дух Рокуро-Куби может досадить ему, грабитель решил отнести голову в то самое место, откуда она была взята, и там похоронить вместе с телом, С большим трудом он разыскал дорогу к затерянной в горах провинции Кай соломенной лачуге. Она оказалась пуста и заброшена. Вокруг поднялась высокая трава, в которой затерялись все следы обезглавленного тела. Ничего не найдя, разбойник решил похоронить здесь хотя бы одну только голову, что он и сделал, выкопав могилу в роще, позади хижины. Сверху он поставил большой камень и затем прочел молитву, в надежде, что дух демона теперь успокоится.

А этот камень, известный как «Могильный Камень Рокуро-Куби», можно разыскать и сегодня (по крайней мере, так утверждают сказители древних легенд).
(с)

@темы: Бесконечная история, Приятное, приятное, приятное, Сказки бытовые и волшебные

---

Гомосексуализм в Японии. Статья обещанная KoulSoulu.

Некоторое время назад я обещал, что выложу эту статью для  KoulSoulu. В этой ее части можно прочесть о гомосексуализме в средневековой Японии, если будет кому-то интересно, выложу продолжение.

Первые записи о гомосексуальных отношениях в Японии появились ещё в древние времена и некоторое время в истории Японии любовь между мужчинами рассматривалась как чистейшая форма любви.

Общая информация

Хотя гомосексуализм в японском обществе и религии никогда не рассматривался как грех, в 1873 г. правовым запретом была ограничена содомия, однако всего семь лет спустя в Уголовном кодексе 1880 г. это положение было отменено.

В конце XIX в. воздействие западной религиозной мысли и желание выглядеть «цивилизованно» повлияли на восприятие гомосексуализма как японским правительством, так и населением в целом.

Исторические источники

Имеющиеся источники, затрагивающие вопросы однополой любви в Японии, равно как и в древнем Китае, в основном, литературные. Хотя как единое государство Япония существовала примерно с IV в., письменные исторические документы в действительности начинаются с «Кодзики» («Kojiki», 古事記; «Записи о деяниях древности»), которые были составлены в начале VII в.

Хотя китайские источники, датирующиеся VI в. до н.э., содержат упоминания о гомосексуализме, аналогичные отсылки в Японии начинают появляться примерно в X в. Первоначально, по всей видимости, эти труды следуют китайским примерам.

Сравнения с Западом

В отличие от Запада, в Японии секс никогда не рассматривался с точки зрения морали, скорее – с точки зрения удовольствия, социального положения и социальной ответственности. Это остаётся верным даже сейчас, когда взгляды на гомосексуальность несколько изменились.

Терминология

Первоначально, «сюдо» («shudo»), «вакасюдо» («wakashudo») и «нансёку» («nanshoku»), которые начали использоваться в эпоху Эдо, характеризовали не конкретных личностей, а скорее их поведение. В настоящее время наиболее распространёнными терминами являются «досэйайся» («dōseiaisha», 同性愛者; букв. «любящий представителей того же пола»), «гэй» («гэи», «gei»,ゲイ; соответственно, «гей»), «хомосэкусюару» («homosekushuaru», ホモセクシュアル; «гомосексуальный»), «рэдзу» («rezu») или «рэдзубиан» («rezubian», レズ、レズビアン; искажённое «lesbian», «лесбиянка», «лесбийский») и «гомо» («хомо», «homo», ホモ.

Хотя «досэйайся» используется по отношению к мужчинам и женщинам, «гэй», «хомосэкусюару» и «гомо» («хомо») используются почти всегда по отношению только к мужчинам. При обсуждении древних и исторических источников почти никогда не используется термин «гей», что связано с современной западной коннотацией этого слова, а также с тем, что оно относится к определённому человеку, а не к его действиям. Термин «гомо» может использоваться как с положительным, так и с уничижительным подтекстом. Помимо этих терминов используются другие, с более отрицательным оттенком, например, «окама» (подробнее см. ниже).

Гомосексуализм в древней Японии

Термин «дансёку» («danshoku»,男色 это японское чтение тех же китайских иероглифов, обозначающих «мужские цвета» (т.е. «мужская привязанность»). Иероглиф色 («цвет») в Японии и Китае по-прежнему имеет значение сексуального удовольствия. Термин «дансёку» широко используется для обозначения гомосексуализма в древней Японии.

По словам Гарри Леппа (Gary Leupp), древние японцы ассоциировали «нансёку» («nanshoku», «мужской путь») с Китаем, страной, из которой были позаимствованы многие идеи, предметы и тенденции, в том числе и система письма. Различные литературные источники содержат отсылки к тому, что однополая любовь существовала уже в древнем обществе, однако, многие из этих отсылок настолько завуалированы, что являются не слишком надёжными. Также, как считается, в те времена были широко распространены признания в любви и глубокой привязанности к друзьям того же самого пола.

Тем не менее, какими бы они ни были, эти источники действительно существуют и всё более многочисленными они становятся в эпоху Хэйан, примерно в XI в. В «Гэндзи-моногатари» («Genji Monogatari», 源氏物語; «Повесть о Гэндзи»), написанной в начале XI в. мужчины часто восхищаются юношеской красотой. В одной из сцен дама отвергается героем, легшим взамен этого спать с её братом. При этом сам Гэндзи недвусмысленно показывает, что находит мальчика более привлекательным, чем его холодную сестру.

«Повесть о Гэндзи» - это роман, но в эпоху Хэйан существовали и дневниковые записи, некоторые из них содержат отсылки на участие императоров в гомосексуальных связях и на «красивых мальчиков, используемых в сексуальных целях» императорами. В других литературных произведениях можно обнаружить то, что Лепп называет «проблемами гендерной идентичности», когда молодой человек влюбляется в девушку, оказывающуюся в итоге переодетым юношей.

Первые записи о гомосексуальных отношениях в Японии появились ещё в древние времена и некоторое время в истории Японии любовь между мужчинами рассматривалась как чистейшая форма любви.

Однополая любовь среди монахов

Буддистские монастыри, как представляется, были наиболее ранними центрами гомосексуальной активности в древней Японии. Всенародно было объявлено, что монах Кукай (Kūkai), основатель буддистской секты Сингон (Shingon), представил нансёку в Японии после своего возвращения из Китая времён династии Тан (IX в.). При этом, однако, эта тема не поднималась ни в одной из его главных работ. Кроме того, следует отметить, что виная (свод правил и распорядка для монашеской общины у буддистов) запрещает буддистским монахам вообще какой-либо вид сексуальной активности, а Кукай был ярым приверженцем винаи. Но при этом в то же самое время гора Коя (Koya), на которой стоял монастырь Кукая, стала олицетворением однополой любви.

Однако, ни синто, ни японская интерпретация конфуцианства не содержат подобных запретов. Многие монахи, похоже, считали, что их обеты безбрачия не относились к однополым сексуальным контактам, так что истории об отношениях между монахами и молодыми послушниками, известные как «тиго-моногатари» («chigo monogatari»), были весьма популярны. И эти отношения всегда вышучивались, пока страсть не переходила к насилию, что в те времена было весьма обычным делом. В свою очередь иезуиты были ошеломлены уровнем содомии среди буддистского духовенства.

Однополая любовь среди военных

От религиозных кругов однополые сексуальные контакты распространились в кругах военных, где подобные вещи стали обычным делом между молодым самураем-учеником и более взрослым или более опытным наставником. При таком раскладе, юноша мог оставаться любовником своего «учителя» многие годы. Подобная практика получила название «сюдо» («shudo», «путь юношей») и завоевала большое уважение в военных кругах.

Однополая любовь между представителями среднего класса

Поскольку японское общество стало более мирным, то средний класс перенял многие практики самураев, а практика сюдо стала более коммерциализированной: молодые актёры театра Кабуки часто предоставляли сексуальные услуги в нерабочее время, поскольку были популярны, как и многие современные звёзды, и пользовались спросом у богатых покровителей, которые соперничали друг с другом за покровительство юношей.

Однополая любовь в искусстве

Все эти действия, описанные выше, так или иначе легли в основу бесчисленных литературных произведений, большинство из которых ещё предстоит перевести с японского языка. Например, Ихара Сайкаку (Ihara Saikaku) создал образ бисексуала в «Мужчине, предавшемся любви» (1682), Дзиппэнся Икку (Jippensha Ikku) описал однополые отношения в предисловии к «На своих двоих по Токайдоскому тракту» (1802–1822), а Уэда Акинари (Ueda Akinari) представил буддистского монаха-гомосексуалиста в «Рассказах о лунном свете и дожде» (1776).

Аналогичным образом тема однополой любви проникла в творчество многих великих художников того времени, например, Хокусай Кацусика и Хиросигэ Андо, согласно имеющимся источникам, гордились изображениями такой любви в своих работах в жанре укиё-э («ukiyo-e», «картины ускользающего мира») и сюнга («shunga», «весенние картинки»).

Некоторые подробности.

Япония была самой терпимой к однополой любви азиатской страной вплоть до XIX в. где она была связана, с одной стороны, с общей эстетизацией мужского тела, а с другой - с самурайским культом мужества и верности (лесбийские мотивы в Японии выражены меньше, чем где бы то ни было, видимо потому, что молодые женщины нигде вместе не группировались). Как и другие народы, японцы считали, что однополую любовь - "нансёку" ("мужской путь", "юношеский путь", "красивый путь" или "тайный путь") - завезли к ним извне (по легенде, ее завез из Китая в начале IX века буддийский монах Кукай. Вообще настоящим рассадником гомоэротики были буддийские монастыри). Но, в отличие от многих других народов, японцы никогда не называли это заимствование постыдным или грязным, а считали важным элементом своего культурного наследия и признаком развитой цивилизации.

Так, в Японии известность приобрел своеобразный гомоэротический аналог "Ромео и Джульетты" - китайская повесть XVII века "И даже камни склонились" о том, как двое студентов, полюбив друг друга, убежали в горы и стали жить отшельниками, отказавшись от своего семейного долга сыновей и женихов. Узнав о местонахождении беглецов, их семьи отправились за ними в сопровождении их невест. Но когда они прибыли на место, молодые люди уже вознеслись на небо, а на месте их гибели выросли два дерева с переплетающимися ветвями. Увидев в этом волю богов, обе невесты покончили с собой, а родственникам осталось лишь оплакивать потерю и собственное неразумие.

В средневековой Японии любовь к женщинам и мужчинам считалась одинаково нормальной, одна не исключала другую. "Зима и лето, день и ночь сменяют друг друга. Никто не может отменить весеннее цветение или осенний листопад. Так как же можно критиковать Путь Мужчин или Путь Женщин?" Исключительное предпочтение одного пола считалось редким и странным. Мужчин, любивших только мальчиков, называли не по объекту их влечения, а по объекту избегания – оннагираи (женоненавистники). Хотя 11-19-летние мальчики считались "законными" объектами мужского желания, сексуальная техника "мужского пути" регламентировалась строже, чем гетеросексуальная. Японская эротика часто изображает оральный секс между мужчиной и женщиной, но никогда - между мужчинами. Напротив, целующиеся мужчины изображались часто.

Отношения между мужчинами были строго иерархическими, причем историки различают три разные субкультуры: буддийские монастыри, феодально-самурайскую среду и театральный мир. В отличие от континентального буддизма, японцы говорили о "красивом пути" без осуждения, считая его своего рода переходом от секса с женщинами к идеальному полному воздержанию. Сексуальные связи монахов с послушниками были практически узаконены. В одном монастыре сохранился забавный текст составленного в 1237 г. обета 36-летнего монаха: "Я пробуду в Храме Касаки до достижения сорока одного года... Переспав уже со 95 мужчинами, я обещаю, что их общее число не превысит за это время 100 человек.. Я не буду любить и содержать никаких мальчиков, кроме Рию-Мару" (видимо, ревнивый мальчик потребовал верности от любвеобильного монаха).

В самурайской, рыцарской среде, где все было подчинено воинскому кодексу чести, выше всего ценилась верность. Паж или оруженосец должен был учиться у своего господина доблести и быть достойным его. Измена мальчика господину влекла за собой жестокую казнь. Единственно допустимой сексуальной техникой была анальная пенетрация. Верность в любви до некоторой степени покоилась на соглашении. Феодал мог взять мальчика силой, но в этом случае любовь ему не принадлежала. Иногда старший самурай тоже давал обет верности. 22-летний Такеда Синген в 1542 г. дал письменное обязательство 16-летнему Касуге Генсуке, заверяя ревнивого Касугу, что никогда не спал с третьим мальчиком, Ёсихиро, хотя и хотел добиться этого. Теперь же, пишет Такеда, я этого и в мыслях не имею. "Поскольку я хочу сблизиться с тобой, отныне, если у тебя будут какие-нибудь сомнения на этот счет, я хочу, чтобы ты понял, что я не собираюсь повредить тебе. Если я когда-нибудь нарушу эти обещания, пусть меня постигнет божественная кара..." Желанный союз был заключен и продолжался многие годы. Любовная связь была частью феодальных отношений.

В популярном сборнике Ихара Сайкаку (1642-1693) "Великое зерцало мужской любви" (1687), имеется несколько рассказов на эту тему. В рассказе "Соловей в снегу" самурай Симамура Тонаи, поклявшись в верности двум юношам, дал каждому из них в залог своей любви по отрубленной фаланге своих мизинцев. Став взрослыми, благородные юноши обязательно вступали в брак. Однако известны и любовные союзы между сверстниками, продолжавшееся всю жизнь. Юные самураи Тамасима Мондо и Тоёда Ханэмон, полюбив друг друга, когда первому было 16, а второму 19 лет, прожили в любви и согласии до старости, ни разу не изменив друг другу ни с женщиной, ни с мужчиной.

Самурайская гомоэротическая дружба - типичный феодальный институт. Удовлетворение сексуальных потребностей в условиях длительного отсутствия женщин и влечение к юношам здесь подчинены отношениям вассальной зависимости. Сексуальная связь не только скрепляла эти отношения, но и персонализировала их, превращая, по японской терминологии, "холодный долг" в "теплый долг". С окончанием эпохи феодализма в Японии этим отношениям пришел конец, но они оставили по себе прочную идеализированную память (достаточно вспомнить жизнь и творчество Юкио Мисимы).

Третья специфическая гомосексуальная субкультура -- театральный мир. В японском традиционном театре Но и Кабуки всегда было много гомоэротики, а молодые актеры часто были любовниками знати, включая правителей-сегунов. С течением времени актерская проституция стала вполне законным и даже престижным занятием. Хотя мальчики из театра кабуки не обязаны были хранить верность своим любовникам и должны были отдаваться за деньги всем желающим, их уважали и ценили. Возрастные границы в этой среде были сильно размыты, иногда "мальчиками" считались мужчины за тридцать, но они старались выглядеть вечно юными, спрашивать их о возрасте считалось неприличным. В 17-18 вв. в Японии появились и другие легальные формы мужской проституции - бани, бордели и т.п.

Под влиянием христианства (католические миссионеры вели эту компанию с XVII в.) в XIX в. гомосексуальные отношения стали преследоваться юридически. В современном японском законодательстве однополая любовь легальна и отражена в творчестве многих писателей. В качестве известного примера, помимо творчества и судьбы Юкио Мисимы, можно назвать фильм Нагиса Осимы «Табу», посвященный как раз гомосексуальной любви в среде самурайства.

@темы: Бесконечная история, Как много нового вокруг, ПЧ

---

Снова кулинария. Мисо-суп, это вкусно.

Если не верите, что мисо-суп, это вкусно проверьте сами. Приготовить его довольно просто. Думаю, что при желании все компоненты найти можно практически везде, где есть хоть какой-то супермаркет.
Здесь привожу рецепты двух вариантов мисо-супа, которые сам люблю больше всего. С грибами и с моллюсками.
Итак, мисо-суп с грибами.!)))

Для рецепта Вам потребуются:

- тофу (плотное) - 250г
- бульон даши - 850г
- грибы шиитаке (нарезанные) - 100г
- коричневое мисо - 3 столовые ложки.
- зеленый лук (тонко нарезанный) - 4 пера.


Слить тофу, протереть кухонным полотенцем. Используя острый нож, нарезать на 2.5 см кубики. Довести бульон даши до кипения, добавить грибы и варить на маленьком огне 2 мин.

Смешать мисо и 2-3 столовые ложки горячего бульона даши до однородного состояния. Добавить в суп. Добавить тофу и зеленый лук. Прогреть, но не давать кипеть. Все готово.))))

Ну и мисо-суп с моллюсками.)

Для рецепта Вам потребуются:

- даши - 3 стакана
- моллюски - 300г
- светлое мисо - 80г.


Замочить моллюски в соленой воде на 5—6 часов и поставить в темное место, промыть и почистить. Нагреть бульон до кипения, заложить моллюсков и варить, пока раковины не откроются. Вынуть их, процедить бульон. Размешать мисо с 1—2 ч. ложками даши, чтобы получилась паста. Вылить ее в бульон и хорошо размешать. Выключить огонь перед самым закипанием. Моллюски разложить по тарелкам и залить бульоном.

@темы: Кулинария, Приятное, приятное, приятное, Тема отдыха, Творчество

---

Аватарки новые, но арт старый.)

Немного аватарок с Гином-«маленьким лисом».)))


И еще парочка без Гина.))))
С замечательного арта, авторства  mad-sama.)))

@темы: Бесконечная история, Рисунок и живопись, Приятное, приятное, приятное, Тема отдыха, Сказки бытовые и волшебные, Гриммджо и Улькиора, Не тяните кота, Аватарки, Творчество, Bleach

---

Верно, но не до конца.

Сбой системы. Не найдено... эмоций.

К чему демонстрировать обиду, когда можно съязвить? Стоит ли давать людям повод жалеть себя? Грустить на публике и пафосно молчать о великих проблемах мироздания? «Всё хорошо, ясно?» - пусть выражение лица будет говорящим. Вот только сказанное не должно оказаться спонтанным и непродуманным. Правильный образ – двигатель успеха. А раз двигатель – лучше обойтись без сбоев, доведя механику до совершенства. Сказки – только в книгах. Диалог – по тарифу.

Пройти тест

@темы: Как много нового вокруг, Тема отдыха, Хоть плачь, хоть смейся

---

Я тоже хочу побаловаться.))))

15.07.2010 в 11:48

Пишет  Илинга:

Взяла побаловаться.))))
2. Мое отчество? (6 баллов)
3. Кто Вы мне? (1 балл )
4. Где я учусь? (1 балл)
5. Чего я боюсь? (3 балла)
6. Я курю? (2 балла)
7. Я выпиваю? (3 балла)
8. Родные братья/сестры есть? (1 балл)
9. Где я живу (страна и город)? (2 балла)
10. Назовите хотя бы один вид деятельности, которым я люблю заниматься. (2 балла)
11. У меня есть пирсинг? Если есть, то где? (1 балл)
12. Тату? (4 балла)
13. Мое любимое направление в музыке? (3 балла)
14. Я скромный? (4 балла)
15. Я бунтарь или я следую правилам? (3 балла)
16. Мой любимый цвет? (2 балла)
17. Назовите что-то, что я ненавижу. (3 балла)
18. Назовите мой талант. (4 балла)
19. А мое достижение? (4 балла)
20. Стиль в одежде? (4 балла)
21. Мое любимое животное? (4 балла)
22. Мой любимый сериал? (3 балла)
23. Нравится ли мне кто-то сейчас? (Да-нет и кто) (2 балла)
24. Если да, то как долго и насколько серьезно? (5 баллов)
25. Какой у меня рост? (5 баллов)
26. Самая моя ужасная привычка? (5 баллов)
27. Самая моя лучшая привычка? (5 баллов)
28. 5 предметов без которых я не представляю своей жизни? (5 баллов)
29. Какое у меня хобби? (3 балла)

Отвечайте в комментариях, я подсчитаю Ваши правильные ответы и скажу, кем Вы мне приходитесь!

81-92 баллов - Вы шпион или сумасшедший фанат?
67-80 баллов - Близкий человек
53-66 баллов - Отличный друг
40-52 баллов - Друг
27-39 баллов - Скорее знакомый
15-26 баллов - Вы кто?
0-14 баллов - Обращайтесь ко мне на Вы!

@темы: Как много нового вокруг, Тема отдыха

---

С Днем Рожденья Меня!

Сегодня у меня День Рожденья!
Очень неплохой (это я про погоду) день, да и во всем остальном он тоже, думаю, удастся!
Я-1. - *суфлирует* Надо что-то сказать ПЧ и остальным гостям...
Я-2. - *робко* А что мы скажем?
Я-3. - А может не надо?
Я-4. - *мычит на полу связанный и с заткнутым ртом*
Я-5. - Да что вы, на самом-то деле! Начали, так говорите!
(Говорят хором):
- Я рад,что вы сюда приходите и некоторые из вас находят этот дневник и его владельца чем-то даже им интересными! Спасибо, что вы пришли и что вы есть!

@темы: Семейное, Приятное, приятное, приятное

---

Коллективная галлюцинация.))))

13.07.2010 в 21:58

Пишет  Илинга:

Мда...
Пейринг Старк/Кира... И не спрашивайте меня, в каком бреду мне это привиделось....

А я знаю где и в каком бреду Илинге-сан привиделся этот пейринг, но НИКОМУ не скажу.

@темы: Бесконечная история, Bleach

---

Click Me!
Adopted from squiby


Click Me!
Adopted from squiby


Click Me!
Adopted from squiby


Click Me!
Adopted from squiby


Click Me!
Adopted from squiby

---

Результат порадовал.

Гифка твоего имени

Ваше имя Твоя гифка:

все гадания на aeterna.ru

@темы: Как много нового вокруг